Редактирование: Святилища

«Первоначально в поселениях жили только родственники ''ӵыжы-выжы'', у них была одна общественная куала. Однако к рубежу XIX - XX вв. система воршудной организации (в классическом ее понимании как экзогамного объединения родственников по материнской линии) была утрачена. Название воршуд перешло на патронимий ''бече/родня/бускель''. С развитием соседской общины под покровительством одной куалы стали объединяться представители нескольких родов-патронимий. В исторической эволюции в одной деревне стали поселяться неродственные коллективы. Они объединялись в своеобразные союзы религиозно-идеологического характера. Каждый такой союз имел общую куалу, главным распорядителем и хранителем в которой являлся представитель старейшего в данном селении рода» <ref name="волкова2">  Волкова Л. А. Сакрализация окультуренного пространства / Л. А. Волкова // Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX - начало XX века) / Л. А. Волкова. - Ижевск, 2003. - С. 282.</ref>.   

«Первоначально в поселениях жили только родственники ''ӵыжы-выжы'', у них была одна общественная куала. Однако к рубежу XIX - XX вв. система воршудной организации (в классическом ее понимании как экзогамного объединения родственников по материнской линии) была утрачена. Название воршуд перешло на патронимий ''бече/родня/бускель''. С развитием соседской общины под покровительством одной куалы стали объединяться представители нескольких родов-патронимий. В исторической эволюции в одной деревне стали поселяться неродственные коллективы. Они объединялись в своеобразные союзы религиозно-идеологического характера. Каждый такой союз имел общую куалу, главным распорядителем и хранителем в которой являлся представитель старейшего в данном селении рода» <ref name="волкова2">  Волкова Л. А. Сакрализация окультуренного пространства / Л. А. Волкова // Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX - начало XX века) / Л. А. Волкова. - Ижевск, 2003. - С. 282.</ref>.   

«Работая, старики читали особые молитвы, сопровождаемые исполнением на гуслях. Суть всего происходящего состояла в сохранении непрерывности - как магическом знаке преемственности поколений и непрерывности культа, традиций и самой жизни. Можно предположить, что старики пели-плакали. Тем самым переживали своеобразный катарсис - умирание и телесное и духовное рождение к новой жизни в новом святилище. Обряд освящения нового культового помещения и перенесения предметов происходил в форме свадьбы ''мудор сюан''<ref name="волкова">  Волкова Л. А. Сакрализация окультуренного пространства / Л. А. Волкова // Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX - начало XX века) / Л. А. Волкова. - Ижевск, 2003. - С. 277-294.</ref>.  ''Тӧро'' - руководитель, организатор, распорядитель (он же впоследствии становился ''куала утись'' - хранителем новой куалы) возглавлял группу мужчин-домохозяев нового поселения. Они отправлялись в родовую деревню, где их ожидали участники «свадьбы». В подходящий момент тӧро брал золу из очага, заворачивал в белую холстинку и клал на воршудную полку со словами: «меньшего берем, большого оставляем». В благодарность дарил прежним хозяевам: рубахи и штаны - мужчинам, фартуки и нагрудники - женщинам, «играющей на гуслях - фартук». Придя в свое святилище, говорил: «вот я твой хозяин, с честью принес тебя, теперь не сердись» и клал холстинку с золой на полку мудор, а на другой день высыпал золу в новый очаг<ref name="гаврилов">  Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда Урясь-Учинского прихода // Труды IV археологического съезда. - Казань, 1891. - Т. 2. - С. 140-141.</ref>. Если перенос реликвий происходил в форме свадьбы и с похищением, группа починковцев «похищала» культовые предметы и «убегала» от «преследователей»-хозяев. Убегая в свою деревню, мужчины пели песню-приглашение: «Иди с нами, воршуд быдӟым куа, иди с нами, для нашего счастья!»<ref name="богаевский">  Богаевский П. М. Очерки религиозных представлений вотяков / П. М. Богаевский // Этнографическое обозрение. - 1890. - № 2. - С. 79-80.</ref>.

«Работая, старики читали особые молитвы, сопровождаемые исполнением на гуслях. Суть всего происходящего состояла в сохранении непрерывности - как магическом знаке преемственности поколений и непрерывности культа, традиций и самой жизни. Можно предположить, что старики пели-плакали. Тем самым переживали своеобразный катарсис - умирание и телесное и духовное рождение к новой жизни в новом святилище. Обряд освящения нового культового помещения и перенесения предметов происходил в форме свадьбы ''мудор сюан''<ref name="волкова">  Волкова Л. А. Сакрализация окультуренного пространства / Л. А. Волкова // Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX - начало XX века) / Л. А. Волкова. - Ижевск, 2003. - С. 277-294.</ref>.  ''Тӧро'' - руководитель, организатор, распорядитель (он же впоследствии становился ''куала утись'' - хранителем новой куалы) возглавлял группу мужчин-домохозяев нового поселения. Они отправлялись в родовую деревню, где их ожидали участники «свадьбы». В подходящий момент тӧро брал золу из очага, заворачивал в белую холстинку и клал на воршудную полку со словами: «меньшего берем, большого оставляем». В благодарность дарил прежним хозяевам: рубахи и штаны - мужчинам, фартуки и нагрудники - женщинам, «играющей на гуслях - фартук». Придя в свое святилище, говорил: «вот я твой хозяин, с честью принес тебя, теперь не сердись» и клал холстинку с золой на полку мудор, а на другой день высыпал золу в новый очаг<ref name="гаврилов">  Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда Урясь-Учинского прихода // Труды IV археологического съезда. - Казань, 1891. - Т. 2. - С. 140-141.</ref>. Если перенос реликвий происходил в форме свадьбы и с похищением, группа починковцев «похищала» культовые предметы и «убегала» от «преследователей»-хозяев. Убегая в свою деревню, мужчины пели песню-приглашение: «Иди с нами, воршуд быдӟым куа, иди с нами, для нашего счастья!»<ref name="богаевский">  Богаевский П. М. Очерки религиозных представлений вотяков / П. М. Богаевский // Этнографическое обозрение. - 1890. - № 2. - С. 79-80.</ref>.